Атака через регионы

Не добившись успеха в лобовом противостоянии c Чубайсом, противники приватизации весной 1993-го решили зайти с тыла - ударить по нему со стороны регионов.
Впрочем, "идейных" противников разгосударствления становилось все меньше - за ширмой борьбы с "приватизацией по Чубайсу" чаще всего скрывалось примитивное желание самим захватить собственность, не позволить другим стать ее обладателями.
Для первой "региональной" атаки была выбрана Челябинская область, в тот момент одна из самых "продвинутых" по части разгосударствления собственности. 18 марта тамошний Малый совет принял решение (в дальнейшем оно было утверждено облсоветом) о приостановке чековых аукционов на территории области. По всем правилам военного искусства это решение в течение двух недель держалось в секрете. Лишь в начале апреля появились соответствующие разъяснения челябинских властей. Согласно их версии, приватизация приостановлена "в интересах народа", права которого на аукционах, дескать, ущемляются - акции в основном достаются приезжим коммерсантам с крупными пакетами ваучеров.
Создавался опасный прецедент: во многих местах начальствующей верхушкой владели такие же настроения. И действительно, вскоре аналогичное решение приняли в Новосибирске - здесь чековые аукционы были приостановлены на три месяца. В Хакасии ограничили для "посторонних" право участвовать в местных аукционах…
Дальнейшее распространение этой эпидемии грозило общим срывом процесса приватизации в России. Такое развитие событий было тем более вероятно, что на местах хорошо знали расстановку сил в российском парламенте - то, что большинство депутатов лелеяло мечту радикально изменить порядок приватизации либо же вовсе остановить ее. Местным их единомышленникам оставалось только дождаться соответствующего решения ВС…

Бросок на Урал

Перед лицом возникшей угрозы в середине апреля Чубайс, бросив все дела, помчался в Челябинск. 15-го числа на встрече с директорами крупнейших предприятий Челябинской области, местными депутатами, главами администраций, журналистами он прямо заявил, что приостановка чековых аукционов незаконна, она блокирует проведение "народной приватизации" на территории области, то есть не защищает, а грубо нарушает права жителей региона.
По словам Чубайса, утверждение, будто в результате аукционов крупные пакеты акций челябинских предприятий уходят в другие регионы, - это прямая ложь. Из всего имущества, выставленного на первый и пока единственный проведенный здесь чековый аукцион, из Челябинской области "ушло" только 6 процентов акций.
- В данном случае, - сказал Чубайс, - речь идет о совершенно открытом обмане населения, это дешевый политический прием, примененный облсоветом после инструктажа в Верховном Совете России.
Вице-премьер заявил, что приватизация в стране все равно не остановится, а вот население Челябинской области может существенно пострадать в результате принятого облсоветом решения. По словам Чубайса, он уже обратился к Генпрокурору России Валентину Степанкову с просьбой заняться этим делом.
Столь энергичная контратака, предпринятая Чубайсом, помимо прочего, по-видимому, объяснялась тем, что на пребывание в Челябинске он отпустил себе всего два дня. Особенно "рассусоливать" было некогда. Глава Госкомимущества прямо сказал, что он приехал "не обсуждать, а принимать решения".
Чтобы отрезать своим противникам пути к отступлению, вице-премьер предложил председателю облсовета Петру Сумину в течение десяти дней (!) организовать на территории области всероссийский чековый аукцион - продажу акций предприятий из других областей. По словам Чубайса, реакция местных властей на это его предложение окончательно прояснит их подлинные намерения: если облсовет ответит "да", это будет означать, что "здравый смысл возобладал", если "нет" - значит, Совету "наплевать на интересы жителей области, и его руководство, преследует только личные корыстные цели". Такой вот тест.
Облсовет задумался…
Впрочем, думали челябинские начальники недолго. На встрече руководства Челябинского облсовета с Чубайсом, состоявшейся вечером того же дня, было заявлено, что "в принципе, члены Малого совета не возражают против проведения всероссийского аукциона на территории Челябинской области".
Девять дней спустя, 24 апреля, на специальном заседании Малого совета - на нем присутствовали и представители Госкомимущества - было принято решение продолжить проведение чековых аукционов. 29 апреля сессия облсовета утвердила это решение. Инцидент, растянувшийся более чем на месяц и привлекший внимание не только по всей России, но и за рубежом, оказался исчерпан.
Это была одна из самых блестящих "боевых операций", проведенных в ту пору Чубайсом. Как уже говорилось, он пробыл в Челябинске всего два дня, но сумел повернуть вспять опасное развитие событий.

"Чубайса - в отставку!"

"Региональный" наскок на главного российского приватизатора захлебнулся. Однако параллельно с ним продолжалась и лобовая атака "на федеральном уровне". Хуже всего, что в какой-то момент против Чубайса удалось настроить его непосредственного начальника - Черномырдина. Впрочем, думаю, это не составило большого труда, учитывая менталитет "красного директора", ставшего премьером.
19 марта агентство "Постфактум" распространило сообщение, что, по его сведениям, после окончания VIII съезда нардепов Черномырдин то ли на заседании правительства, то ли в частной беседе с Чубайсом обрушился с резкой критикой на осуществляемую им программу приватизации. Из того же источника агентству стало известно, что в ближайшее время будто бы состоится отставка руководителя Госкомимущества с формулировкой "по собственному желанию".
Мало кто поверил, что у Чубайса действительно могло возникнуть подобное желание, - не из той он породы, чтобы бросать на полпути незаконченное дело, особенно дело столь огромной важности, - но то, что премьер мог попытаться уволить своего зама - с любой формулировкой, - в этом ничего невозможного, конечно, не было. Правда, последнее слово тут, естественно, оставалось за президентом.
Сам Чубайс возможность своей - и своих коллег-реформаторов - отставки постоянно держал в голове, начиная почти с самого момента, когда он пришел в правительство. В июле 1992-го в одном из интервью его спросили, как он думает, сколько еще осталось до того срока, когда их "команда камикадзе" уйдет "с гордо поднятой головой". Чубайс ответил:
- Первый срок, который нам планировали для ухода, - конец декабря 1991-го. Потом - середина января. Потом - февраль, потом - март… Ну, а в апреле было совершенно очевидно, что на съезде всех выкинут, никакого разговора тут быть не может. Затем - июнь… Ну, а сейчас всем ясно, что все закончится в августе или в сентябре… В крайнем случае - в октябре, но не позже декабря… Ну уж - не позже середины будущего года…
Как видим, срок жизни правительству реформаторов всегда отпускался (да и сами они себе отпускали) не более чем в несколько месяцев. У них всегда была "готовность номер один" к тому, чтобы освободить занимаемые ими кабинеты.
Что касается "гордо поднятой головы", - то есть того, при каких обстоятельствах Чубайс счел бы свою миссию выполненной, - здесь всегда был один критерий: миссия будет выполнена, когда приватизация станет необратимой.
- Я знаю, - сказал тогда, в июле 1992 года, Чубайс, - что если до конца этого года я сумею сделать то, что сейчас задумано и то, что заложено в уже принятые документы, то с этого момента приватизацию и частную собственность в России уже не остановит никто и никогда! Для меня этого достаточно, чтобы уйти с гордо поднятой головой, если надо будет это сделать.
До конца 1992 года достичь "точки невозврата", как мы знаем, не удалось. Битва за приватизацию продолжалась и в последующие месяцы, но отношение Чубайса к возможности своей отставки оставалось тем же: все неприятности и обиды отодвигаются на десятое место, главное - успеть завершить дело.

В бой брошены главные силы

Вскоре слухи и сообщения со ссылкой на таинственные "источники" о противоречиях между Черномырдиным и Чубайсом в полной мере подтвердились. 1 апреля премьер на встрече с руководителями предприятий ВПК в Санкт-Петербурге, кажется впервые, подверг публичной критике своего зама, возглавляющего Госкомимущество. Черномырдин сравнил приватизацию, проводимую Чубайсом, с насильственной коллективизацией тридцатых годов. Председатель правительства заявил, что, по его мнению, государственные предприятия распродаются насильно. Черномырдин пообещал, что вообще вся программа экономических реформ будет скорректирована, - усилится государственное регулирование финансовой, налоговой и кредитной политики, а также поддержка находящихся в упадке топливной и энергетической отраслей. Ну и, разумеется, будут внесены изменения и в законодательные акты, касающиеся приватизации, и в ее практику.
Надо полагать, это был бальзам на душу консервативной аудитории, к которой обращался в тот момент Черномырдин.
Чубайс принял вызов. Выступая на следующий день на учредительном съезде Ассоциации приватизируемых и частных предприятий, он заявил, что в России развернута массовая кампания против приватизации. Активнее всего тут действует Верховный Совет. Его поддерживает часть чиновников и представителей правительства. Многие из этих людей боятся потерять находящиеся в их руках рычаги управления страной. Очень часто, сказал Чубайс, приватизируемым предприятиям урезается финансовая поддержка со стороны государства, происходят задержки с принятием важных нормативных документов… Тем не менее, несмотря ни на что, приватизация, по словам вице-премьера, стала фактом: "Это произошло потому, что миллионы людей, десятки тысяч предприятий поддержали ее".
Чубайс сообщил, что во второй половине дня на заседании ВС будет рассматриваться вопрос о его отставке, так что он вынужден будет покинуть съезд, в связи с чем приносит его участникам свои извинения.
В действительности, непосредственной угрозы отставки в тот день не было. В Верховном Совете рассматривался проект постановления о выполнении программы приватизации. На усмотрение нардепов были вынесены два варианта оценки: первый - признать работу Госкомимущества по выполнению упомянутой программы неудовлетворительной, второй - счесть ее "недостаточной". Других вариантов у "заклятых друзей" Чубайса, естественно, не было и быть не могло. Первый вариант как раз и предполагал в качестве одного из последствий обращение к президенту с предложением уволить Чубайса.
Сдаваться без боя "виновник торжества", естественно, и на этот раз не собирался. Выступив на заседании, - как всегда, весьма эмоционально, - он заявил, что не согласен с текстом постановления: преамбула, подводящая к однозначно отрицательной оценке работы его ведомства, носит откровенно тенденциозный, необъективный характер.
- Постановление называется - о выполнении госпрограммы приватизации в 1992 году, - сказал Чубайс. - Но у авторов не нашлось даже трех фраз, чтобы сказать о том, что впервые в истории России 50 тысяч предприятий стали частными. Сотни тысяч людей стали реальными собственниками. 17 миллионов работающих на акционированных предприятиях стали акционерами. Ничего подобного не было в нашей истории. Я понимаю, что кому-то это не нравится. Но если вы стоите на позициях объективности, так имейте мужество сказать о том, что сделано. Это ведь сделано! Это факт. Единственная фраза, которая нашлась у авторов постановления на этот счет, - фраза о том, что в 1992 году начался процесс приватизации. И действительно, он начался, этот процесс. Но что - больше ничего не было?
Весьма встревожил Чубайса пункт постановления, согласно которому ВС поручал правительству привести программу приватизации в соответствие с законом об именных приватизационных счетах. Вроде бы к тому времени об этих счетах все уже успели напрочь забыть, и вот на тебе… Депутаты давно должны были принять другой закон - о приватизационных чеках, - но, надо полагать, специально с этим делом проволынили. Чубайс заявил, что этот пункт постановления фактически "рубит под корень" проводимую в стране программу ваучерной приватизации.
В результате ВС так и не смог принять никакого решения. По доброй бюрократической традиции, все канализировали в согласительную комиссию. Однако угроза, что ВС все-таки решится пойти ва-банк, - остановить приватизацию - сохранилась. Все должно было решиться на следующем заседании, 15 апреля. Позднее решили, что лучше провести его после референдума - перенесли это заседание на 28-е.

Депутатам не нужны аргументы

В те дни Чубайс вел совершенно фантастическую по своему напряжению жизнь. Достаточно сказать, что 2 апреля, после выступления на съезде Ассоциации приватизируемых и частных предприятий, после особенно тяжелого и драматического выступления в Верховном Совете он еще принял участие в длинной и весьма насыщенной телепередаче "Красный квадрат".
Один из участников этой передачи довольно наивно спросил Чубайса, какая все-таки мотивировка у депутатов, столь упорно возражающих против приватизации: не могут же они в самом деле вот так прямо утверждать - чековые аукционы необходимо остановить ради того, чтобы закрепить собственность за людьми, которые трудятся на этих, продаваемых через аукцион предприятиях; это же абсурд.
- Такой проблемы - как мотивировать, - у народных депутатов давно уже нет, - усмехнулся Чубайс. - Можно мотивировать как угодно. Они мастерски это делают. Приводятся десятки аргументов "с потолка": дескать, вопрос не проработан юридически… или - люди вообще отказываются от приватизации… наконец, можно сказать - чековые аукционы полностью провалились… Именно так сегодня заявил один из депутатов. Он так считает! Попробуйте это оспорить. Тут на языке аргументов говорить невозможно, потому что это не вопрос поиска истины. Это вопрос достижения определенной политической цели.
Среди прочего, во время этой передачи Чубайс вновь заявил, что, по его мнению, до вожделенного момента, когда процесс приватизации в России станет необратимым, осталось совсем немного:
- С каждой неделей, буквально с каждым днем мы чувствуем себя все более и более уверенно… Малую приватизацию уже невозможно будет никому развернуть, даже фракции "Смена", как бы она к этому ни стремилась. Что касается большой приватизации, то, по нашим оценкам, примерно еще месяц, максимум полтора, нужно для того, чтоб и этот процесс в целом по всей России стал частью повседневной жизни человека. Тогда его никто уже не сможет развернуть обратно…
Между тем слухи об отставке Чубайса делались все упорней. Соответствовали ли они истине? 8 апреля помощник Чубайса Аркадий Евстафьев дал тому же "Постфактуму" разъяснение по этому поводу - уверения "некоторых источников", будто Чубайс подал заявление об отставке, но его не приняли, он назвал "бредом".
Тем не менее, как раз в этот день, 8 апреля, Черномырдин действительно обсуждал с Ельциным "кадровые вопросы российского правительства". Поднимал ли премьер разговор об отставке Чубайса, осталось неизвестно. Если и поднимал, то, вполне очевидно, не встретил тут поддержки президента: Чубайс остался на своем месте.

Напряжение растет

На пресс-конференции 21 апреля Чубайс вновь подтвердил, что над приватизацией в очередной раз нависла угроза:
- Сформировался мощный политический блок, куда входят подавляющее большинство нардепов, значительная часть высших чиновников, местные Советы, чиновники на местах, то есть те из действующих лиц в социально-политических институтах России, которые, собственно, и держат в своих руках власть…
Что касается очередной волны слухов о его близкой отставке, Чубайс в очередной же раз ее опроверг.
- Я работал и буду продолжать работать в правительстве до того момента, пока у меня будет физическая возможность реализовывать программу приватизации в том виде, в котором я считаю ее правильной. И ни дня больше, - сказал он. - Сегодня у меня такая возможность еще есть.
Чубайс признал, что между ним и Черномырдиным существуют "расхождения" в вопросе о дальнейшем направлении приватизации в стране. Он встревожен тем, что наметилась и усиливается тенденция передавать функции управления имуществом предприятий от Госкомимущества к отраслевым министерствам.
- Если такая тенденция возобладает, - сказал Чубайс, - тогда я действительно уйду в отставку.
Он высказал также опасение, что с назначением первым вице-премьером и министром экономики Олега Лобова - деятеля, не зарекомендовавшего себя горячим приверженцем реформ, - курс правительства может фундаментально измениться, особенно учитывая то обстоятельство, что Минэкономики получило более высокий статус, чем Минфин.
Последнее в ту пору сообщение о неизбежной отставке Чубайса появилось 27 апреля, накануне заседания ВС, где должен был рассматриваться вопрос о приватизации: дескать, Чубайс уже написал заявление, но указ об отставке еще не подписан президентом…

Тактический маневр Чубайса

Опасность, что ВС предпримет какие-то радикальные шаги, чтобы придушить приватизацию, в тот момент действительно была, как никогда, велика. Чтобы предотвратить ее, глава Госкомимущества совершает довольно неожиданный, рискованный маневр. По словам Гайдара, "Чубайс идет на обострение, играет как бы в поддавки, готовит распоряжение о полном прекращении всех начатых приватизационных процедур, объясняя при этом последствия принятия такого решения".
Последствия понятны - неминуемый социальный взрыв: огромные массы людей, ставших к тому времени владельцами акций, не позволят отнять их у себя. Придушить приватизацию потихоньку, келейно, на рутинном заседании ВС, путем шулерской обратной замены приватизационных чеков именными приватизационными счетами (с "отменой" ваучеров, розданных десяткам миллионов людей) снова не получается. Возникает громкий скандал, совершенно не выгодный оппозиции, особенно накануне референдума. Она вынуждена отступить.
Тем не менее, 28 апреля ВС принимает постановление, признающее работу Госкомимущества неудовлетворительной. Чубайс возмущен:
- Депутаты сочли возможным принять это решение через три дня после того, как народ однозначно ответил "да" на второй вопрос референдума, чем выразил поддержку социально-экономической политике, проводимой в России…
При этом, конечно, всем - в том числе и самим депутатам, - ясно, что это слишком слабое постановление, повернуть события вспять оно уже не в состоянии. Хотя, как сказал Чубайс, "куснуть" его оппозиционерам "все равно хочется". По его словам, "беспомощная попытка депутатов изменить жизнь с помощью какой-то бумаги" выглядит забавной и демонстрирует "окончательный отрыв народных избранников от тех, кто их избрал".
Очередная атака на приватизацию захлебнулась. Можно было расслабиться. 25 мая в телепрограмме "Без ретуши" Чубайс произнес со вздохом облегчения:
- Сегодня, может быть впервые за полтора с лишним года моей работы, я нахожусь в ситуации, когда я знаю, что сломать приватизацию никто уже не сможет… Сегодня кризис миновал.

Самая успешная из реформ

После фактического провала программы финансовой стабилизации именно на приватизацию как на последний оплот реформ переместился их центр тяжести.
Сопротивление приватизации изначально имело некую внутреннюю слабину. С одной стороны, прежняя хозяйственная номенклатура и без всякой приватизации фактически владела теми предприятиями, над которыми начальствовала. Реформы же, понятное дело, таили в себе угрозу, как минимум несли с собой неопределенность: эта фактическая собственность вполне могла уплыть в какие-то другие руки. Подобную меркантильную позицию, разумеется, подкрепляли идеологические догмы коммунистов, в ту пору еще достаточно почитаемые: как мы знаем, они, коммунисты, с самого начала, с момента своего появления на свет выступали против всякой частной собственности и лишь постепенно, под натиском истории, стали отодвигаться от этой твердолобой позиции своих основоположников (хотя до конца, по крайней мере в России, так и не смогли отойти от нее, сохраняя привычную подозрительность ко всяким собственникам). С другой стороны, "законная" собственность, - конечно, более привлекательная штука, нежели та, которой располагали директора при Советской власти. Тем паче, что в новых условиях государство уже не гарантировало им ни финансовой помощи, ни материально-технического снабжения. Мало-помалу это осознавало все большее число директоров, так что социальная база, на какую могли опереться приватизаторы, постепенно расширялась. Росло число ее защитников и, соответственно, сокращалось количество противников.
В итоге приватизация - если понимать под ней просто передачу госсобственности в частные руки, - в те первые, самые тяжелые годы реформ оказалась наиболее успешной среди них.
Другое дело, что это были за руки. Сплошь и рядом собственность захватывалась прежней номенклатурой и просто жульем. Обыкновенному честному труженику мало что досталось. Даже единственный подаренный ему государством ваучер в огромном числе случаев оказался похищенным или проданным за копейки. Так что из той поры и до нынешнего времени тянется бесконечный хвост упреков и проклятий в адрес тех, кто организовывал приватизацию.
Чубайс пытается защищаться, объяснять, каков был изначальный замысел и почему получился не совсем тот результат. На упреки, что цена ваучера так и не поднялась до стоимости двух "Волг", как он это когда-то обещал, Анатолий Борисович отвечает так:
- Абсолютное большинство граждан быстро от ваучеров избавилось - продало. И это понятно: на тот период они не представляли реальной ценности, продавались в лучшие времена по десять тысяч рублей. Но те, кто серьезно отнесся к проблеме, пошел по пути приобретения собственности на эти самые приватизационные чеки, кто реально обменял их на акции, и особенно те, кто в это вложил энергию, сметку, ум, - они не стали бедняками. Напротив, они обречены стать богаче, потому что стоимость российского имущества все время растет.
На мой взгляд, эти оборонительные попытки совершенно напрасны. Дело не в ваучерах, не в том, насколько они оказались ценны, а в том, что приватизация в России, наверное, и не могла происходить как-то по-другому, нежели так, как она реально произошла, - в значительной степени по-воровски.
Более того, вообще все реформы в целом вряд ли могли происходить в России как-то иначе. Не через пень-колоду. Как уже говорилось, с реформами на Руси всегда дело плохо. Поскольку - опять напомню горькие слова знаменитого русского философа - "в нашей крови есть нечто, враждебное всякому истинному прогрессу".
Что ж тут винить одного Чубайса или кого-то еще, что реформы свершились не так, как хотелось бы? Все виноваты. Или - Бог "виноват".
И что Чубайсу оправдываться? Что сделано, то сделано. Худо ли, бедно, в России все-таки утвердилась частная собственность. Причем в весьма короткие сроки. Это уже чудо, если учесть, с какой провальной точки мы стартовали.
Я уж не говорю о том, что концепция приватизации, предложенная реформаторами, как уже говорилось, была значительно "улучшена" Верховным Советом. Но об этом никто сейчас уже не помнит. Сами же "улучшатели", естественно, ни сном, ни духом не помышляют даже частично признавать свою вину, предпочитая перекладывать ее на других…
Что касается воровского характера приватизации… Немыслимо себе представить, чтобы один человек или хотя бы десяток-другой людей в Центре, в Москве смогли проконтролировать, как она идет на пространстве огромной страны, изобилующей всевозможным ворьем и жульем, добиться, чтобы она проводилась по-честному, по справедливости. Тем паче что ни прокуратура, ни милиция, ни суд не уделяли этому ни малейшего внимания, смотрели сквозь пальцы на "приватизационный грабеж". И только спустя годы принялись выдергивать то одного, то другого из числа обретших собственность, руководствуясь при этом какими-то только им, правоохранительным органам, известными критериями, и раскручивать громкие, но маловразумительные судебные процессы. Главное для реформаторов все-таки было - и они сами не уставали об этом твердить - сделать реформы необратимыми. В применении к приватизации - сделать необратимым разгосударствление, введение частной собственности. С сопутствующими бедами, промахами и провалами приходилось мириться как с неизбежностью.

Предыдущая глава

Следующая глава